Онлайн журналБросается в глаза, что Ахилла, Одиссея или, скажем, выведенных у Платона софистов вроде Пола и Калликла, никак нельзя заподозрить в избытке чувствительности, если понимать под ней эмоциональное переживание вины. Но такое понимание совести отождествляет последнюю с раскаянием, а между тем, на наш взгляд, это далеко не одно и то же. Это прежде всего интериоризированный моральный закон, определяющий сознание поступка как должного или не-должного. А уже результат этой оценки может быть предметом эмоционального переживания (причем совсем не обязательно отрицательного).
Следовательно, все дело в содержании интериоризированного закона, который принимается субъектом как принцип поведения, а стало быть, в содержании долга и цели, определяющих, в свою очередь, содержание основной добродетели. Всю эту предметную сторону внутреннего закона мы условно назовем «сферой» совести. Она может быть шире или уже в зависимости от типа интериоризированного морального закона. Отсюда следует, что в принципе может существовать столько типов совести, сколько существовало типов морального закона.
Поэтому для уяснения специфики античной совести нужно определить, какие типы характерного для античности морального закона подвергались «овнутрению». Вопрос о том, почему они были именно таковы, мы не сможем здесь рассмотреть подробно. Но смена существовавших в античности типов морального закона находилась в тесной связи с эволюцией социальной организации античного общества — от дополисной царской эпохи через эпоху классического полиса к эпохе эллинизма, или эпохе мировых империй. Для этой цели как нельзя лучше подходит тот «срез» античной духовности, который принято называть областью «ценностей» и которому посвящен ряд превосходных работ.
